I'll follow the sun
Как же круто жить в 21 веке со всеми этими нашими интернетами.
Тут мне надо было написать сочинение про Милия Балакирева. "Ну и имечко, скажите вы!" Да, это вам не Алёша или Ванька, а целый Милий! (Все Алексеи и Иваны, простите меня за нелепый каламбур). Так вот, этот Милий был не последним человеком в музыкальной и культурной жизни далёкого 19 века, в котором произошло много всякого, и в том числе становление русской музыкальной школы. Я, как человек, ориентированный на культуру Запада и не очень трепетно относящийся к традиционной русской культуре, но даже я могу оценить вот что: Милий как-то в 1860 году отправился в путешествие по Волге-матушке, чтобы собирать фольклор. Записывал народную музыку нотами, до этого таких вещей никто не проворачивал. А потом импользовал многие приёмы из этой музыки в своих немного численных произведениях.
Но самым великим детищем Милия было даже не эта поездка по Волге, не симфония и не романсы... А целое поколение русских композиторов! Чтобы вы понимали, до этого выбиться в люди смогли лишь два великих музыкальных русских таланта: Глинка и Даргомыжский. А тут! Целая "Могучая кучка" композиторов: Бородин, Мусоргский, Римский-Корсаков, Кюи. Что любопытно: все эти благородные мужчины были по основному роду деятельности совсем далеки от музыки. Бородин - профессор химии, если память мне не изменяет, принимал участие в создании таблицы Менделеева. Кюи - военный инженер, Римский-Корсаков - морской офицер, Мусоргский - "великолепно образованный и эрудированный русский офицер". Из этих людей Милий смог вытащить композиторов, которые оставили своё великое музыкальное наследие на радость студентам музыкальных школ, СУЗов и консерваторий.
Но я не о том совсем хотела вам рассказать! Тут на горизонте обыкновенного лоботрясного студента музыкального колледжа (то бишь меня), появилась возможность схлопотать автомат по музыкальной литературе (на этой музыкальной литетаруте студенты изучают творческий путь и уникальный вклад всех известных композиторов). Чтобы получить заветный автомат, нужно написать сочинение для конкурса, посвященного 220-летию Шуберта и 180-летию уже известного нам Милия. Изначально я хотела взяться за бедолагу Франца Шуберта, отца романтизма, создавшего за свою скоропостижную 31-летнюю жизнь колоссальное колличестко произведений (600 вокальных композиций, 9 симфоний, большое количество камерной и фортепианной музыки). О Франце у меня есть хотя бы какое-то представление, ведь мы проходили его в прошлом семестре. А вот мои знания о Милие ограничивались уроками музлитературы чуть ли не десяти годичной давности в предтечи моего лоботрясного пребывания в мире музыки - северской музыкальной школе. Но накопав какую-то документалку о Могучей кучке и самом Милие, я прониклась импульсивной вдохновенной натурой его и решила взять русского композитора в качестве темы своего сочинения. И тут встал вопрос: где взять информацию? В библиотеке колледжа мне сказали, что монографий или подробных статей, посвященных жизни Милия, нет. Дали мне советский учебник по Русской музыкальной литературе и отправили восвояси.
В интернете, к слову, информации о Милие, тоже немного. Две 30-минутные документалки, да и то одна больше про становление Могучей кучки, чем про самого Балакирева, пара статей на разных ресурсах типа Википедии... да и всё. Я так и не нашла информации о том, была ли семья и дети у Балакирева. Походу, был наш Милий отшельником от мира музыки. Или, что более вероятно, дамы не манили композитора и пианиста виртуоза, уж больно чувственные письма писал он своему другу Стасову... Хотя быть может это всего лишь крепкая guy-love between two guys.
А вдохновение на сочинение откуда-то взять было нужно. Так вот, я погуглила, где жил в последние годы наш Милий, нашла этот адрес на гугл-мапс, поглядела на домик, в котором он снимал квартирку в последние годы своей жизни, побродила вокруг, выяснила, что жил он недалеко от Невского проспекта, Аничкого моста, Владимирского собора (в котором сам Фёдор Михайлович Достоевский был прихожанином), и картинка сложилась. Вот бредёт одинокий старик по Аничковому мосту, глядит на закатное летнее солнце, такое редкое для жителей Петербурга, заворачивает на Владимирском проспекте, останавливается около Владимирского собора, крестится, бредёт дальше... А меж тем на дворе 1896 год, кругом разговоров только о воцарении молодого императора Николая 2, о том, что добром не может кончиться правление, начавшееся с трагедии на Ходынке... Впрочем, одинокому старику не интересны все эти мирские разговоры, он спешит в свою маленькую квартирку на Коломенской, 7. Дома его встречают лишь образа и иконы. Он, всеми забытый, достаёт из кармана бумажку, на которой написан стих давнего приятеля Алексея Жемчужникова и начинает сочинять мелодию...